Он был, как и все – ходил на работу, улыбался, расстраивался, возмущался, смотрел кино, что-то даже писал и немного рисовал. Но, тем не менее, он был при этом сонным и апатичным. По нему самому и его поведению это практически не было видно. И так бы продолжалось до самой его кончины, если бы не редкие моменты пробуждения, когда переполнявшая его энергия искала выход. В такие моменты он мог всё. Ну, почти всё. И от всплеска его неуёмности зажигались, а может тоже пробуждались от квёлости, окружающие его люди. Ему было немного то и надо. Только чтобы кто-то в его сне-жизни проявил участие. И не просто в виде восторгов – это быстро приедалось и не могло продолжаться долго – а именно живой интерес и неподдельное внимание. И – родственные души, способные понять и поддержать. Принять таким, какой он есть.